Официанта Артема Короткевича задержали в марте 2023-го и осудили на четыре года за «политику». Наказание он отбывал в ИК-22 под Ивацевичами, более известной как «Волчьи норы». По словам молодого человека, в ноябре прошлого года туда приезжали сотрудники ГУБОПиК и предлагали некоторым политзаключенным написать прошение о помиловании. Это не совсем типично. Подобные разговоры обычно проводят сотрудники исправительных учреждений, прокуратуры, иногда даже пропагандисты через родных. Среди тех, кого губопиковцы вызвали на беседу, оказался и Артем. О том, как происходило общение, он рассказал «Зеркалу».
BYSOL открыл сбор для Артема. Чтобы его поддержать, перейдите по ссылке.
Артема задержали на работе — тогда 26-летний парень работал в ресторане Bush, который находится в центре Минска. Здание ГУБОПиК недалеко от заведения, поэтому за молодым человеком силовики пришли пешком. Мужчин в штатском официант сразу принял за гостей, поэтому, шутит, встретил с распростертыми объятиями.
— Говорю: «Добрый день. Давайте я вам помогу с вашей верхней одеждой», — с улыбкой вспоминает собеседник. — Они посмотрели на меня как на идиота, предъявили документы и сообщили: «Мы к вам за 2020 год». Переспросил: «А что за 2020-й? Я ничего не сделал плохого». В заведении были гости, поэтому там сотрудники ГУБОПиК были относительно спокойны. Забрали у меня телефон (он лежал на рабочей стойке), и мы пешком пошли в Главное управление. Как только покинули ресторан, они уже начали вести себя более агрессивно.
Изначально Артема судили по ст. 19.1 КоАП (Мелкое хулиганство) и дали 13 суток. Затем перезадержали по ст. 342 УК (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок). По словам молодого человека, по ней ничего не нашли, но открыли дело по ст. 361−1 УК (Создание экстремистского формирования или участие в нем).
— В ГУБОПиК я не скрывал, что являюсь администратором чата «97% Серебрянка». На тот момент его материалы были признаны «экстремистскими». Думал, за такое ничего не будет, даже не переживал по этому поводу, — вспоминает экс-политзаключенный. — Спустя время чат признали экстремистским формированием, так у меня появилась другая статья.
«Это было сложное решение, но я понимал, что в лодке не один»
В августе 2023-го Артема признали виновным и приговорили к четырем годам колонии. После апелляции его отправили в исправительную колонию № 22, что в Ивацевичском районе. В народе ее называют «Волчьи норы». Прошло больше года — и неожиданно туда приехал ГУБОПиК. На беседу отправили 11 «политических». По каким признакам их отбирали, парень не знает.
— Нас вызвали к начальнику колонии. Когда пришел туда, уже сформировалась очередь, — описывает ситуацию он.
По словам собеседника, сразу всех принимали у руководителя ИК. Но позже двое губопиковцев вышли в коридор и обсуждали, что нужно разделиться для экономии времени. В одном из них Артем узнал сотрудника, который в Минске опрашивал его после задержания и «собирал информацию» с телефона. В итоге силовики разделились на два кабинета, но к «знакомому» парень не попал — в кабинете сидел мужчина, которого тот раньше не видел.
— Он представился сотрудником ГУБОПиК из Минска. Спросил: «Вы знаете, для чего я здесь?» Говорю: «Нет, но могу подозревать». Новости из других колоний уже ходили, и мы слышали, что там предлагали написать на помилование, — рассказывает экс-политзаключенный. — Сначала он просто узнавал, за что был задержан, как в зоне сидится, с кем общаюсь, с кем нет. Потом говорит, мол, у вас вариантов несколько: либо пишете на помилование, либо… Вам еще достаточно много осталось сидеть… Больше двух лет… Сказал такую фразу, мол, либо так, либо вам будет плохо. Объяснил, что в ином случае меня ждет ШИЗО, ПКТ, увеличение срока. Спрашиваю: «Есть время подумать?» Он ответил: «Я здесь один день. У вас есть выбор здесь и сейчас».
По словам Артема, позже они обсуждали эти беседы с политзаключенными, которых тоже вызывали. Из общения он сделал вывод, что силовики по-разному «мотивировали» людей просить о помиловании. К кому-то даже пришли с листом А4, где был список уголовных статей, по которым человека могли привлечь в случае отказа.
В итоге, подумав, он согласился написать прошение на помилование. Отмечает, что решение далось ему нелегко.
— Но я понимал, что в лодке не один. У меня за забором находятся родные, которые очень сильно переживают. Матери и отцу мое задержание значительно подпортило здоровье и моральное состояние, — объясняет молодой человек. — Решил не усложнять ситуацию. Понимал, что силовики умеют держать слово, потому что я уже сталкивался с тем, насколько легко они решают такие вопросы — отправление в ПКТ и подобное.
Губопиковец достал лист бумаги, ручку, продиктовал, как написать «шапку» и текст. Артему нужно было признаться, что он все осознал и не имеет ничего против действующей власти. Когда документ составили, разговор продолжился.
— Сотрудник говорит: мол, не факт, что разрешат (одобрят помилование. — Прим. ред.), но, может, вы бы могли нам помочь в сотрудничестве, — вспоминает собеседник. — Отвечаю: «Мне нечем вам помочь».
По словам Артема, силовик попросил оказать им услугу, если выйдет на свободу. Она заключалась в том, чтобы молодой человек связался со знакомыми, уехавшими за границу после выборов-2020. Сотрудник ГУБОПиК назвал две фамилии, которые его интересовали.
— Объяснил, что им нужно будет, может, в Instagram написать, в общем, как-то связаться, сказать, что вот я отсидел, и попытаться разузнать у них, что и как, — продолжает молодой человек. — Обронил такую фразу, мол, кажется, что европейские спецслужбы промыли знакомым мозги и они теперь боятся возвращаться в страну. Но беларусские силовики не хотят их сажать, а просто спасти. Это был такой абсурд. Говорю, вряд ли вам смогу помочь. Мы давно не общались. Они будут скептически ко мне настроены, потому что я вышел по таким мотивам (через помилование. — Прим. ред.). Вы серьезно думаете, что кто-то послушает меня? Но он упорно запускал свою шарманку. Так понимаю, через меня хотел заманить их в Беларусь. Понял, легче сказать «да», но потом не действовать по этому принципу.
На этом общение с ГУБОПиК закончилось. Парень добавляет, что на прощание силовик сказал: «Думаю, что все будет хорошо».
— Ставили ли другим политзаключенным какие-то условия, не знаю. Об этом никто не говорил, — рассуждает он.
«Сообщу тебе хорошую новость, если ты мне весь кофе отдашь»
По словам Артема, спустя какое-то время его и еще нескольких написавших прошение «политических» вызвали в спецотдел колонии. Оказалось, что сотрудник ГУБОПиК неправильно объяснил, как составить «шапку» прошения о помиловании. Поэтому политзаключенных попросили все переписать и дали образец.
До декабря об этой истории все забыли. Но тут освободили двух мужчин, подавших прошение. А в конце января 2025-го освободили и Артема. Новость, что выходит, он узнал от нарядчика — заключенного, который работает со списками питания.
— Он позвонил бригадиру в швейный цех, где я работал, и позвал к телефону. Первое, что спросил: «Кофе есть?» Говорит, сообщу тебе хорошую новость, если ты мне весь кофе отдашь. Отвечаю: «Окей». Сказал, что, скорее всего, меня освобождают, так как я снят с питания, — рассказывает парень. — Через полтора-два часа после звонка меня вызвали сотрудники колонии. Нужно было расписаться в каких-то бумагах, позвонить близким, чтобы меня забрали.
Примерно через неделю после освобождения бывшему политзаключенному позвонили сотрудники ГУБОПиК и пригласили на беседу в Гомель (парень зарегистрирован в Гомельской области).
— Что-то пошло не так, и в день, когда я уже должен был выезжать, они отменили встречу. Сказали, если понадобится, то они или сотрудники из Минска позвонят. И с тех пор со мной никто не связывался, — рассказывает бывший политзаключенный.
Через семь месяцев, в сентябре, молодой человек уехал в Польшу. Сейчас он строит свою жизнь в Варшаве.
— Моя история похожа на множество других. Каждый прошел свой путь и пострадал по-разному, но я стараюсь двигаться вперед, — отмечает собеседник.
